Примерно через полчаса ходьбы, я наконец осмелился остановиться. Оголив руку, я осмотрел ранение. Место удара уже сильно опухло, виднелись кровавые следы маленьких зубов в разводах застывшей крови, которой, впрочем, было совсем мало. Судя по всему, маленькая бестия не сумела прокусить ткань балахона, что, несомненно, уменьшило урон. Как хорошо, что я не попёрся в лес голышом…

Поискав вокруг что-нибудь похожее на подорожник, я сорвал пару листков, пожевал один и налепил получившуюся кашицу на рану с помощью другого листа. Потом осторожно вдел руку в накидку и зашагал дальше, развеивая очередное окошко, которое не могло не радовать:

«Выживание — успех, найдена трава с лекарственными свойствами: чистотел, получено 10 очков опыта. Открыт навык: оказание первой помощи 1, общий, активный, позволяет останавливать кровотечение, перевязывать раны и стабилизировать персонажей с отрицательными очками здоровья.»

Вокруг всё заметнее сгущались сумерки, а я упорно шёл на север; ещё чуть-чуть и я не смогу разглядеть кору для определения направления. Идеально подходящих деревьев не находилось, так что я наконец решил остановиться рядом с одним из самых больших, что мне попадалось до сих пор. Ствол был примерно в два моих обхвата, и вроде бы была парочка больших развесистых веток.

Кое-как вцепившись в кору и прижав перед собой посох, я начал карабкаться вверх. Медленно, но верно я поднимался всё выше, постепенно оценивая ветки вокруг. Найдя более или менее подходящее разветвление, я умостился на нём, плотно воткнув посох в ветки так, чтобы он был наискосок передо мной, хоть как-то ограничивая мои возможные движения во сне. Хотя почему-то я был уверен, что не буду вертеться.

Внизу уже было совершенно темно, хотя небо всё ещё не было совсем чёрным. Я расслаблено лежал на ветках, которые весьма неудобно втыкались мне в спину, однако благодаря ткани балахона это было вполне терпимо, а через некоторое время и вовсе перестало беспокоить. Только теперь я заметил, насколько устал, рана в предплечье неприятно зудела, а все мышцы тела надсадно болели, мешая спать.

Пока я был погружён в анализ собственных ощущений, совсем стемнело и небо покрылось россыпью звёзд. Было необычайно тихо, и только слабый ветер шуршал в листве. Вдруг я заметил свечение и, повернув голову, попытался сориентироваться. Свечение было бледно-белым, фосфоресцирующим, и очень похоже, что исходило оно со стороны тех руин, где я появился. Наблюдая за этим свечением и стараясь не упустить возможный шум внизу, я не заметил, как уснул.

Глава 4

Проснулся я оттого, что солнечный свет сквозь зазоры в листве бил мне прямо в глаза и часть моего лица уже изрядно горела от его тепла. Я извлёк посох из веток и потянулся; затем осторожно встал и осмотрелся. Вокруг, насколько хватало взора, сплошной пеленой расстилался лес. Бросив посох вниз, я проследил взглядом за его падением, отметив, как он воткнулся в землю рядом с деревом. Теперь предстояло спуститься, что оказалось не столь простым делом. Затёкшие после сна мышцы, к тому же болевшие от вчерашних нагрузок, делали меня неуклюжим, и я пару раз едва не сорвался с шершавой коры ствола. Но обошлось, и вскоре я снова стоял на траве.

Перед глазами возникло вездесущее окошко, подтверждая, что всё произошедшее вчера не было сном: «Открыт навык лазанье 1, общий, активный, позволяет забираться и спускаться по верёвкам и различным типам поверхностей; имеются свободные очки навыков, доступные к распределению после повышения уровня». Развеяв окошко и выполнив пару упражнений, чтобы размяться, я подобрал посох и продолжил движение в северном направлении.

Несколько часов я шагал по лесу, удивляясь столь несвойственной ему тишине. Как я ни высматривал, ничего съедобного не попадалось, как и не было нигде видно водоёмов. Когда солнце перемахнуло зенит, я присел на встретившийся мне поваленный ствол дерева, чтобы передохнуть. Ноги гудели от усталости, а подошвы, несмотря на то что я старался шагать по траве, болели от уколов острых веточек и камней, на которые я всё-таки умудрялся наступать. Голод и жажда не были уж совсем острыми, но всё же чувствовались весьма отчётливо, что не способствовало хорошему настроению.

Передохнув, я продолжил путь. Уже смеркалось, когда рядом с очередной гущей кустарника, которые я по возможности старался обходить, я заметил небольшое дерево, на ветвях которого виднелись плоды. Приблизившись, я сорвал с ветки небольшой зелёный плод слегка овальной формы. Уже привычно выскочившее окошко проинформировало: «Дикая незрелая груша, фрукт, съедобно, выживание — успех, получено 10 очков опыта». Развеяв окошко, я попробовал грушу. Фрукт был не очень сладким, и мякоть сильно вязала рот, но зато он оказался неожиданно сочным, так что я откусил ещё разок.

Однако доесть грушу мне было не суждено, так как кустарник рядом затрещал, и я, подскочив от испуга, отбросил недоеденный фрукт в сторону, схватил посох покрепче обеими руками и стал пятиться прочь от кустов.

Вдруг из самой гущи выскочил небольшой зверь, размером поменьше собаки, покрытый короткой шерстью и с двумя выпирающими клыками на характерной морде. Кабан! — промелькнула у меня мысль, — маленький только какой-то… Несмотря на свой небольшой размер, зверь оказался довольно агрессивным и, заверещав, бросился на меня. Я ловко увернулся и с размаху ударил посохом по спине забуксовавшую на месте свинку. Зверь громко взвизгнул от боли. Пока я поднимал посох для нового удара, кабан успел развернуться и полоснуть меня клыком по левой ноге. Клык этот оказался невероятно острым, и я почувствовал, как по моей щиколотке заструилась кровь. — Сволочь! — заорал я и изо всех сил опустил посох на мелкую зверюгу. Попал я куда-то в район головы и даже не услышал, а скорее почувствовал вибрацией посоха хруст костей. Заверещав ещё яростней, кабан попытался порезать мне правую ногу, но я чудом успел её отдёрнуть и снова с размаху ударил зверя сверху вниз. После такого удара кабан вроде затих, но я всё же отступил на пару шагов, занося посох для нового удара и истерически оглядываясь по сторонам. Кабаны обычно ходят стадом, — крутилось в моей голове непонятно откуда взявшееся знание, от которого становилось очень страшно.

Но проходили секунды, и не было слышно ни треска ветвей, ни визгов, и никто не вырывался из кустов, чтобы мстить за сородича. Злобный кабанчик валялся без движения, изредка подёргивая задними лапами. Окошко! — наконец-то вспомнил я и присмотрелся к тексту в углу моего поля зрения.

" — Молодой кабан (ур.2) атакует. Уворот — успех.

— Вы атакуете молодого кабана (ур.2). Уворот — провал. Вы наносите 9 урона. ОЗ кабана 8/17.

— Молодой кабан (ур.2) атакует. Уворот — провал. Нанесено 4 урона. Ваши текущие очки здоровья: 6/10.

— Вы атакуете молодого кабана (ур.2). Уворот — провал. Вы наносите 9 урона. Действует пассивная способность дикая ярость. ОЗ кабана 1/17.

— Молодой кабан (ур.2) атакует. Уворот — успех.

— Вы атакуете молодого кабана (ур.2). Уворот — провал. Вы наносите 11 урона. Молодой кабан (ур.2) убит. Получено 100 очков опыта.

Бой закончен. Уровень угрозы 2. Текущий опыт 430/500."

Уфф, похоже, повезло, и эта тварь была одна. Как там нога? Выставив раненую ногу вперёд, я осмотрел её. На высоте где-то с ладонь от щиколотки имелся ровный разрез около четырёх сантиметров длиной. Похоже, рана была весьма глубокой, так как из неё лилась кровь, уже окрасившая всю правую часть стопы. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — выругался я, лихорадочно пытаясь придумать, что делать. Перевязать нечем, ткань балахона была слишком плотной, чтобы пытаться оторвать от неё хоть лоскуток… отрезать тоже было нечем. Оставалось искать растительные заменители, и я лихорадочно заметался вокруг в поисках чего-нибудь подходящего. Заметив более или менее длинные и плотные стебли трав, я сорвал какой-то широкий лист, свернул его пополам и, плюхнувшись на траву, прижал к ране. Кровь продолжала струиться, поэтому я, сильно прижимая лист к ноге, стал привязывать его найденными стеблями. Было больно, но куда страшнее боли терзала мысль, что кровотечение остановить не получится.