— Ну, что же, — сказал я, обращаясь к могилам, — не знаю ваших традиций и правильно ли я делаю, похоронив вас вот так… но вы были храбрыми воинами и погибли в бою. А может, и нет… откуда мне знать. Однако теперь вы отправились в мир иной, так что покойтесь с миром. Вон вроде у вас тут Мор — бог смерти, скелетов там и всего такого, пусть он и позаботиться о том, чтобы вы там верно добрались до места назначения! В добрый путь, короче…
Я хлебнул ещё один глоток, завинтил флягу, убрал её в карман, подобрал топор, нож и остатки верёвки и потопал к повозке. На мгновение мне почудилось, будто на каждой из сделанных мной крестовин проявилось изображение пустых глазниц. Но было уже довольно темно, и я не придал этому большого значения.
Вернувшись к повозке, я уже с помощью своего темнозрения собрал имеющуюся еду из шести рюкзаков и присел на край фургона перекусить. Мышцы ломило от усталости, похоже, я малость переоценил себя, так что мысль о том, чтобы лезть снова на дерево, вызывала неприязнь. Я решил переночевать в фургоне. Внезапно перед глазами выскочила табличка: «Вы захоронили тела восьмерых погибших людей, поручив их души Мору. Ваш ритуал принят благосклонно и получил отклик. Вы получаете 450 очков опыта». Забавно, усмехнулся я, стряхнул крошки и принялся затаскивать раскиданное рядом с телегой добро внутрь фургона.
Аккуратно сложив всё подле кучи ящиков, я перетащил несколько бочек что потяжелее к выходу, забаррикадировав его, а сам расстелил свой спальник на одной из скамеек, улёгся на него и почти сразу уснул.
Глава 11
Ночь прошла спокойно. Не скажу, что я хорошо спал: кто бы мог подумать, что спать на упругих, пусть и неровных ветвях, мне будет удобнее, чем на прямой, но жёсткой скамейке. Однако выспался я неплохо и проснулся, по моим ощущениям, довольно рано. Потихоньку оттащив бочки на место и посчитав это за утреннюю разминку, я вылез из повозки.
Похоже, было действительно рано, во всяком случае, солнце ещё не взошло над деревьями. Оглядев округу, я не заметил ничего необычного. Тела и вещи убитых я убрал, никаких останков от скелетоподобных тварей не осталось, как, впрочем, не было и эльфа. Я обошёл повозку и наткнулся на лужу крови, в которой лежал капитан, а неподалёку увидел его булаву, не замеченную мною вчера. Подобрав её и повесив на пояс, я осмотрел труп лошади. Всё указывало на то, что её тоже высосала гончая, после чего последовала резкая остановка повозки, погубившая беднягу возничего. Осмотрев упряжь, я увидел, что одна её часть была отсечена чем-то острым. Это наводило на мысль, что изначально лошадей было две. Похоже, гончие напали на фургон ещё раньше и первую высосанную лошадь пришлось на ходу отсечь, что, впрочем, не помогло группе спастись.
Больше ничего примечательного я не заметил. Я вернулся к задней части повозки и попробовал толкнуть её. Приложив все силы, я едва сумел раскачать её и со скрипом сдвинуть где-то на полметра. Толкать повозку своими силами было нереально.
Что ж, придётся идти так, подумал я, куда-то же они ехали… да и дорога должна куда-то вести. Хотя судя по тому, что шёл уже второй день, а на дороге так никто и не появился, не очень-то она была людной…
Ещё вчера в одном из ящиков я нашёл несколько пустых сумок-рюкзаков, которые были гораздо больше обычных, пусть и весьма среднего качества. Тащить на себе два рюкзака было утомительно, и я решил перебрать их содержимое, сложив всё в один большой рюкзак, а мои два оставить здесь. Накидку и амулет Мора я завернул в ткань, взятую в одном из ящиков, и положил на дно рюкзака. Затем я позаботился о воде. Я перелил из всех полупустых бурдюков воду так, чтобы сделать несколько наполненных до краёв. Всего получилось три таких бурдюка, которые я забрал с собой. Еды, в общем, нашлось немного, я предположил, что готовила себе эта группа из тех продуктов, что хранились в бочках, а в рюкзаках они держали только сухой паёк. Но даже этого на пару-тройку дней, я думаю, мне хватит.
Вытащив все шесть кольчужных рубах, что я снял вчера с охранников, я стал внимательно их изучать. Наконец я выбрал наименее пострадавшую из них, ту, что имела всего два пореза. Отложив её в сторону, я отнёс прочие в повозку и стал снова копаться в ящиках. Я хотел найти какую-нибудь шапочку, которую можно было бы приспособить в качестве подшлемника, и вскоре действительно мне попалась грубо вязаная шапка с одним странно вытянутым краем. Надев её и расположив этот край сзади вдоль шеи, я накинул присмотренную мной вчера куртку и уже сверху натянул кольчугу. Попрыгав и подвигав плечами и корпусом, я остался доволен результатом, хотя двигаться стало не слишком удобно, и я чувствовал себя скованно. На голову я надел одну из не помятых касок, заметив, что с моим импровизированным подшлемником сидела она очень здорово. Прямо мой размер, подумал я. Осмотрев собранное оружие, я пришёл к выводу, что лучше всех по качеству выглядел меч капитана. Ножны были слегка заляпаны кровью, я достал тряпицу и как мог обтёр их, после чего прицепил меч к поясу. Топоры все были примерно одинаковы, и я оставил себе тот, что подобрал у озера, уже привычно привязав его к рюкзаку. Булавы я сложил в повозку, посчитав, что мне вполне хватит моего посоха. Наконец, я надел сверху плащ с капюшоном, на шею нацепил амулет Оума, закинул на спину рюкзак, взял в руки посох и, похлопав на прощание по боку фургона, пошёл по дороге в том направлении, куда до этого двигалась повозка.
Не успел я отойти и пары шагов, как перед моим взором открылось окошко: «Вы покидаете лагерь, поиск — успех, вы обыскали восемь тел и повозку, получено 240 очков опыта, следопытство — успех, вы определили по следам произошедшие с повозкой события, получено 10 очков опыта, медицина — успех, вы определили причину смерти возничего, получено 10 очков опыта». Да, кстати, — подумал я, убрав табличку и отметив, что никак не могу воспринимать всё происходящее как игру, — надо бы распределить очки.
Не мудрствуя лукаво, сперва я поднял все классовые навыки до максимума, на что ушло 5 очков. По всему выходило, что выживание в дикой местности становилось для меня очень важным, поэтому я поднял этот навык тоже до максимума. И ещё по одному очку я опять потратил на лазанье и первую помощь, оставив два очка про запас.
Через пару часов непрерывной ходьбы я выбился из сил и, сняв рюкзак, присел на траву у дороги передохнуть. Шагать с надетой кольчугой и набитым рюкзаком за спиной было совсем не просто, и я решил не усердствовать особо, ибо потея и идя на пределе усталости, я становился уж совсем лёгкой добычей при возможном нападении. Да и свежеприобретённое снаряжение так изнашивалось гораздо быстрее. Выпив воды и пожевав вяленого мяса, я какое-то время восстанавливал силы, а потом вновь продолжил путь. Так я и шёл целый день, иногда делая привалы, чтобы дать отдых ногам и отхлебнуть воды из бурдюка, и ни разу за всё время мне так никто и не встретился на этой дороге…
Уже смеркалось, когда я заметил на пути развилку. Дорога, до того плавно идущая на северо-запад, теперь сворачивала в том же направлении по крутой дуге, а на север уходила более узкая дорога, я бы даже сказал, тропа. Остановившись отдохнуть у этой развилки, я размышлял о том, куда же направиться дальше. Так и не придя к определённому решению, я решил последовать своему первоначальному курсу — идти на север, чтобы выяснить, куда приведёт меня эта тропа. Потом в случае чего можно будет вернуться и продолжить путь по основной дороге.
По этой тропе я пошёл ещё медленнее, высматривая по сторонам какое-нибудь удобное место для ночлега. Ничего толкового не находилось, сумерки быстро сгущались, и вскоре я уже шагал в темноте. Волей-неволей надо было остановиться, и вдруг я заметил невдалеке пару огоньков, решив добраться до них. Подходя ближе, я увидел в уже привычном чёрно-белом спектре довольно высокий деревянный частокол. Огни, что я заметил, оказались парой больших ламп, висящих по сторонам массивных деревянных ворот.